— Что привезти из Шанхая?

Семьи у шкипера нет, одинок он. Что ему надо…

— Фотографию юной тайки, кальян и пачку «афганской радости», — усмехнулся капитан. — И три глотка свободы.

Вот жмет мужика!

Ули отвернулся, посмотрел куда-то в сторону Замка, а потом повернулся вновь:

— Что-то он там долго заправляется.

— Кто заправляется?

— Ха. «Серый-серый джип». Понял?

— Не особенно, — признался я.

— Через десять минут после тебя приехал. Маленький тойотовский джип с кошачьими лапками на чехле запаски. «Ками» вроде бы. Хорошая машина…

— Ну видел такой на улице, когда из «Балтазара» выходил.

Что он, покупать ее надумал?

— …Да не тому досталась. Знаешь чья?

Сердце екнуло. Конечно, знаю. К кому еще можно так вот подводить? Вода в Рейне еще больше потемнела. Или это у меня в глазах?

— Отто Бахманн, — произнес я.

— Угу.

И вот тут я созрел окончательно.

Все сложилось, все мои раздражения, нервы и страхи, желания и решимость. Все спаялось в твердое, окончательно принятое решение — мы валим! Прямо сейчас.

Никаких разведрейдов, никакого возвращения назад.

Мы как планировали: будем отсутствовать дня два, может, три, если все нормально будет. И какие тут произойдут события, какие решения примутся? Выяснять это я теперь не собираюсь, созрел. Очком чувствую: надо просто рвать когти. Так… топливо — десять канистр в лодке, как и планировалось. Одна — с соляркой, для генератора. Еда, оружие, аптечка, благодаря Францу зажиленная после той схватки.

Я машинально хлопнул рукой по боку — на месте, маузер теперь висит на мне, уже не сниму.

Еще пять канистр лежит в нычке запасной бункеровки, это не очень далеко. Увезем ли все? Домик в деревне. Эх… А машина? Так и не продал я своего Руби. А друзей и не продают.

— Ленни! Иди сюда!

Почувствовала что-то девка, подскочила быстро, смотрит молча. Рядом, заметив резкую смену настроения, молчит несколько оторопевший шкипер.

— Мы уходим. Совсем и прямо сейчас. Резко! Заводи двигатель, прогревай на малых, чтобы не очень громко. Все потом объясню, просто поверь. Я сейчас.

Отдав распоряжение, я растительно-камуфляжной молнией метнулся к машине. Не лучшая расцветка для темной воды. Маурер подскочил следом за мной.

— Ты это серьезно?

— Серьезнее не бывает, дорогой Ули! Мы уходим. Навсегда, чего нам тут ждать — ареста? Или еще чего похуже? Войны? Надоел мне этот тихий омут. Как там англичане говорят? «Стил уотер ран дип».

— А он ведь еще в первый день твоим оружием почему-то интересовался. Может, прикарманить хочет, потому и пристает, повод ищет, — не к месту сообщил Ули, заставив меня еще раз обмереть.

— Тем более!

— А как же машина?

— Руби теперь твой, вот ключи и брелок, — безапелляционно заявил я. — Подарок от русского Феди. Только рацию сниму.

Открыв дверь, я вытащил из бардачка между сиденьями мультитул и начал откручивать «кенвуд». Так, что еще? Инструмент заберу, Ули тут купит. Веревки, провода, антенну снять не получится: этот козел наверняка следит. Ну ковыряется человек в своей машине перед поездкой на воды, чего такого. Хотя наверняка в бинокль смотрит. Меньше суеты, Федя, меньше, спокойнее.

Подошел и спокойно обнял своего приятеля.

— Скажи на прощание, Тео, ты точно ничего не знаешь о немцах?

Я отрицательно покачал головой — ну действительно не слышал! Обнялись еще раз.

Жаль, с остальными не попрощался.

— Ready! — крикнула боевая подруга, подтянув гладкоствольную «беретту» поближе.

— Go! — откликнулся я и прыгнул в катер.

Хороший бинокль я купил. Башню видно, как в телевизоре. И почти не дрожит.

Какой запас имеем, Федя? До поворота реки, способного нас надежно закрыть от чудовища под названием «эрликон», четыре километра.

— Скорость у нас какая, чувиха?

Слово «чувиха» Ленни уже знает, по-русски. Она за румпелем, и я к мотору пока не лезу, хозяйка катер водит классно. GPS’ов тут нема, спутником скорость судна не измеришь, только на глазок, по опыту. У Ленни он есть.

— Километров восемнадцать всего! И прикури мне сигарету — на берегу не успела!

Zicke еще что-то быстро добавила на немецком, да еще на сленге, но идиому «бешеный чудак» я вполне себе угадал. Как еще назвать девушке такого не в меру резкого перца?

Катер ползет как утюг. Сомневаюсь, чтобы он с таким грузом вышел на уверенное глиссирование с минимумом осадки, но выскочить из воды всяко должен. Но есть такая штука, товарищи, как закон подлости, — двигатель троит, свеча попалась негодная. Поменять ее — секунда делов, но этой секунды в запасе нет.

Ведь проверял же! Позаботился, новые купил, фирменные «боши», и вот на тебе! Вам что, шанхайцы на этих ваших «анмарках» контрафакт поставляют? Суки европейские. Дальномер в руки не беру — бессмысленно, сейчас актуальны другие дальности, они не для такого прибора. А вот бинокль рулит…

Восемнадцать в час, то есть до поворота — пятнадцать минут. Под дулом «эрликона». В бинокль мне отлично видно, как маленький «берий», размахивая руками, что-то яростно говорит Мауреру. Шкипер спорит, нервничает, показывает на пароход. Ну тут все понятно: танец с саблями.

Перевод на башню. Пока тихо, никакого шевеления.

Отто поднял руку, отдает по рации команды.

— Ленни, правь к левому берегу!

Девчонка автоматически двинула рукой румпель, но тут же возмутилась:

— Зачем?

— Хуже видно будет, лодку на фоне тени высоких деревьев тяжелей заметить, да и пестрота мешает. А тут мы контрастны, как тыловой прыщ.

— Оценила, — улыбнулась девчонка. — А радар?

— Если вплотную пойдем, береговая засветка нас погасит, РЛС там средненькая.

— А ты хорош, рейнджер!

Похоже, я ее тоже люблю.

Дождь начался — пробный, разведочный. Ура! Капли застучали по корпусу, постепенно создавая мерный дробный фон. Ага! Ну и как вам там в экранчик смотрится? Уже похуже, да? А лазерком как, простреливается еще метров на пятьсот, или уже напрочь обиделся «гиперболоид»? Природа — мать наша, Федю в обиду не даст, Федя с ней дружит.

Есть проблема! На крыше главной башни появились, засуетились две темные фигурки — это расчет автоматической пушки.

Сколько мы уже прошли? По-моему, полтора километра есть.

Газку, Ленни, газку! Черт, как двигатель чихает, винт не успевает раскрутиться, бедный «Гугль» вновь и вновь валится в воду. Потерпи, дорогой, выкарабкаемся — вмах починю!

С черепашьей скоростью ползем вдоль берега. Тень есть, густая, деревья стоят плотно. А вот буруна после нас нет — хоть в этом плюс.

Начали, песьи дети!

На башне пыхнуло черное облачко, пушка дернулась. Так и не понял, услышал ли я далекий звук очереди автоматической пушки. Ну посмотрим, каковы там стрелки, мать иху. Ветер западный окреп, между прочим, и дождь уже плотный. А на такой дистанции это еще как влияет. Если сразу дадут за корму — значит, не профи, «гуся не били».

Два с лишним кэмэ прошли, осталось немного — и поворот.

Хлоп-хлоп-хлоп!

За кормой и с большущим недолетом поднялись фонтанчики.

Это приемлемо. Все так же идем у берега, поэтому перелетов своих очередей расчет не видит, корректирует неполно. Нет у них в анклаве наводчика-оператора с опытом. Даже ерзать не буду — вероятность попадания мизерная, просто прем. Но и позволить хреновым охотникам наслаждаться комфортом засидки не могу. Я взял маузеровский карабин, прикинул-подумал. Попасть куда-то нереально, а вот попугать можно, глядишь, и свистнет над б о шками — пусть увидят когти русского паренька. Опять взлетели группой белые столбики взбитой воды, уже ближе.

Навесиком, Федя, легоньким…

И выпустил всю пятерку, с легкими поправками на статистику, пятном, так сказать. Уж не знаю, свистнуло у них там или нет, но стрельба на какое-то время прекратилась. Хорошо разрядился. Ну и бой вышел, какой-никакой.

Вскоре расчет очухался, разозлился, что мне и требовалось, и пошел вспахивать водную гладь, раздражая приглаженную дождем поверхность тихого Рейна. Вот увидите, гниды, речка вам отомстит, аукнется оно.